Часть 2. Глава I. Вступление.
Пекинское Издание Kālacakratantra с Изданием Vimalaprabhā Bu ston.

Здесь я объясню, почему относящиеся к делу разделы Калачакры и Вималапрабха были выбраны для перевода в качестве документального подтверждения, наряду с некоторыми комментариями о сложностях при переводе материала по расаяне и тем, на что следует обратить внимание в ходе перевода.

Изначально, я надеялся достать копию Расаратнакара, приписываемую Нагарджуне. Этот текст был основой для суждения доктора Рэя о том, что буддийская тантра утилизировала (использовала) расаяну, и с тех пор это являлось наиболее цитируемой буддистской работой по теме. Доктор Рэй отредактировал и перевел часть текста, но не весь, и была надежда, что исследование всей работы могло быть плодотворным в определении лишь того, какова же была роль Расаяны в буддийских тантрах. Усилия, сделанные для получения копии, как бы то ни было, ни к чему не привели. Никто из ученых со времени Рэя не упоминали текст или цитировали его из какого-либо источника, кроме как из Рэя. Далее, самому Рэю не удалось прояснить тот момент, откуда же он достал манускрипт, который использовал. Письма посылались тем людям, кто мог знать, где существовала копия, включая Прийядаранджан Рэя, который редактировал и переиздал версию книги П.Ч. Рэя. Вдобавок, много дней было потрачено на сосредоточенное изучение каталогов библиотек манускриптов. Ответов на письма не было получено. В то время как каталоги открыли некоторые перспективы, стало ясно из описаний манускриптов, что существует несколько работ с одинаковым именем. Однажды, руководствуясь перекрестной ссылкой, ведущей к иному заглавию, мне была выслана копия манускрипта за изрядную сумму и после долгого ожидания. Этот манускрипт, из India Office Library, озаглавленный Каксапутатантра /Kaksapuţatantra/ (1), сиддхи Нагарджуны, оказалась индуистской работой, не имеющей совершенно никакого отношения к упомянутой Рэем. Попытки найти тибетский перевод также оказались бесплодными. В Трипитаке ни одна из работ, приписываемых Нагарджуне, не является Расаратнакарой, и даже такого заглавия не было найдено. Существует Каксапутатантра в Канджуре (2), но она отлична от Расаратнакара Рэя и от работы упомянутой выше с тем же заглавием. В свете вышеописанных трудностей, усилия обрести копию Расаратнакары были оставлены. Как бы то ни было, но в процессе просматривания материала на тибетском, всплыли различные источники.

Указатели к обоим, Peking и Derge изданиям тибетской Трипитаки содержали совсем мало работ, имеющих дело с расаяной. Четыре такие работы уже были упомянуты в первой главе этой диссертации. Как уже упоминалось, одна работа, Расасиддхишастра, появляется лишь как название. Две работы, Сарвешварарасаяна и Расаянашастроддрити, не появляются в разделе Тантры в Танджуре, но размещены в разделе искусства и ремёсла (qzo rig pa). Лишь Дхатувада расположена в разделе Тантры в Танджуре. Все эти работы предельно кратки. Есть много названий, которые содержат "амрита" /amrta/ или какое-либо другое возможно имеющее отношение слово. Как бы то ни было, они почти исключительно имеют дело с тем, что Бо Донг обозначил как внутренняя расаяна, если вообще имеют какое-либо отношение к расаяне.

К счастью, главный комментарий на Калачакратантру, Вималапрабха, содержит свои основные подзаголовки, приводимые в каталоге пекинского издания, и один из них озаглавлен bCud len la sogs pa dang byis pa'i rgyud kyi mdor bsdus chen po ste, или Большой Конспект Тантры о детях и расаяне, и т.д. /The Great Summary of the Tantra on Children and Rasayana, etc/.

Есть, конечно, и другие тантры по расаяне, но подобные работы должны быть найдены посредством пролистывания, иногда весьма трудоёмкого, пекинского издания или случайно упомянуты другим исследователем. Как уже говорилось ранее, лишь совсем не много тантр в каноне упоминают расаяну, и в таком случае раздел обычно длиной 1 - 2 листа /folio/. Примечательным исключением из этого, помимо Калачакратантры, является Махакалатантра /Mahākālatantra/, Чандамахарошанатантра /Caņḍamahāroṣaṇatantra/ и Сампутитантра /Samputitantra/. Махакалатантра посвящает почти всю секцию приготовлению магических мазей (3). Чандамахаросанатантра посвящает свой раздел расаяны близкой теме, - приготовлению укрепляющих средств /tonics/ и содержит также раздел по сексуальным возбудителям /sexual stimulants/ (4). Сампути имеет довольно длинный раздел, посвященный расаяне, и не предписывает использование ртути (5). Другие тантры Ануттара класса в Канджуре, которые, как обнаружилось, имели дело с расаяной, были:

1. Pek. ed. #17. Abhidānotaratantranāma, vol. 2, p. 79ff
2. Pek. ed. #19. Shrī dākārṇavamahāyoginītantrarāja, vol. 2, p. 180
3. Pek. ed. #27. rGyud kyi rgyal po chen po dpal yan dag par sbyor ba'i thig le shes bya ba, vol. 2, pp. 284-85
4. Pek. ed. #62. Shrī vajra mahākālakrodhanātha rahasya siddhibhava tantra nāma, vol. 3, разрозненный
5. Pek. ed. #63. Shrī buddhakapāla nāma yoginī tantrarājā, vol. 3, разрозненный
6. Pek. ed. #76. Ārya tārā kurukulle kalpa, vol. 3, pp. 153-54
7. Pek. ed. #94. Shrī vajracaņḍacittaguhya tantra uttara, vol. 4, p. 108
8. Pek. ed. #109. Shrī vaktayamāri tantrarāja nāma, разрозненный

В ходе чтения и/или перевода этих текстов, возникают специфические проблемы, связанные с множеством растительных, животных и минеральных имен, с которыми приходится сталкиваться. Затруднения возникают при трактовке индийских текстов, но они усугубляются, когда сталкиваешься с тибетскими переводами оригиналов. Причина затруднений - в отсутствии последовательной номенклатуры. Это берет начало в индийских текстах, где имена для растений были зачастую выбраны по поэтическим соображениям чаще, чем по каким-либо другим. Для примера, аюрведический врачеватель, Кавирадж Сэн Гупта /Kaviraj Sen Gupta/, пишет об аюрведической терминологии:

Взять, например, название ниладирибха /niladirbha/: мы видим, что его цвет указан такими наименованиями как харита /haritā/ и шьяма /śyāmā/, оба означают зеленый; его прохладу на ощупь - шита /śitā/ и анушнавалликха /anuşņavallikhā/; его бугорчатый/клубневый характер – посредством шатамула /śatamula/ (означающее имеющий сто корней); его применение в благоприятных /auspicious/ церемониях – шива /śivā/, мангала /mangalā/ и джайя /jayā/; его медицинские свойства – посредством махисадхи /mahīsadhi/ (чрезвычайно полезная трава). Его растительные свойства указаны такими наименованиями как шатапарва /śataparvā/ (сто утолщений, nodes ), шатаграндхи /śatagranthi/ (сто узлов, knots) и амрита /amrta/ (которая подразумевает его бессмертие или силу вновь и вновь прорастать). Поэтичность присутствует также и в наименовании шьяма /śyāmā/, которое наводит на мысль о красивой женщине, чье прикосновение теплое в холодный сезон и прохладное летом. Номенклатура санскрита по растениям является, таким образом, предметом изучения, как для поэтов, так и для ученых. (6)

Эта проблема, когда одно растение имеет несколько имен, осложняется ситуациями, в которых одно наименование может использоваться не только для нескольких растений, но даже и для минералов. В приведенном примере это очевидно в случае с наименованием махисадхи. Амрита, также, может обозначать многие ингредиенты, такие как chebulic myrobalan и ртуть.

Когда тексты, в которых эти термины использовались, переводились на тибетский, четыре различных метода применялись при трактовании терминов. Иногда название попросту транслитерировалось. В других случаях, название буквально переводилось. В-третьих, переводом была комбинация упомянутых двух [способов]; в-четвертых, местные тибетские названия для субстанций использовались. Наличие стольких различных путей перевода лишь преумножает возможности для путаницы.

Основным путем, по которому практикующие избегают заблуждений, является путь долгого ученичества и устных наставлений. В ходе этого периода ученики изучают, какие ингредиенты чем являются и в каких формулах. Но даже это не всегда унифицировано; похоже, что была тенденция предлагать заменитель /to procure substitutes/ даже под изначальным наименованием, если исходную субстанцию было трудно достать. Это, должно быть, произошло, когда тексты по расаяне впервые стали доступны. Многие из продуктов, обычных для Индии, не доступны в Тибете. Bu ston, для примера, счел необходимым в своих комментариях на Вималапрабха объяснить его соотечественникам, чем же был папайя. (7) Очевидно, что хотя эта определенная формула была составной частью важной традиции пришедшей в Тибет, она не может использоваться, пока заменитель не найден. Доказательством замещений могут быть исследования Франца Хуботтера /Franz Hubotter/, которые были им опубликованы в первой половине 20-го столетия в претенциозной работе: "Китайско-монгольско-тибетские лекарственные вещества с их научными эквивалентами". Латинские имена для некоторых тибетских растений в Западном Китае не схожи с идентифицированными в других частях Тибета. Для примера, он отождествляет тибетское ba ru ra с melia azedarach (8) вместо общепринятого terminalia belerica, и skyu ru ra с crataegus pinnatifida (9) вместо embelica ribes. Это делает весьма трудным идентификацию ингредиентов в тибетских текстах по медицине и расаяне. Существует много мест для двусмысленности не только в текстах, но также и в устных традициях.

Нет нужды говорить о том, что было сказано в отношении к растениям, также касается и минералов. Bu ston сам говорил, что многие ошибочно принимают rasaka (calamine) за ртуть (10). Далее, он утверждает, что шашака /śaśaka/ является ртутью во всех текстах (11), я же пока не нашёл ни одного подтверждения этому. Опять же, как растения различаются по регионам, так и некоторые почвы /earths/ и соли. Так похожие, но по сути различные почвы и соли, проходят под одним именем, которое, в свою очередь, может иметь множество не вполне синонимичных синонимов.

Другая проблема подобного рода - перевод и интерпретация названий болезней. Индийская и тибетская нозология (учение о болезнях) настолько радикально отличается от той, что используется на Западе, что почти невозможно найти точные эквиваленты для некоторых недугов. По крайней мере в отношении недугов Тантры менее детальны чем медицинские тексты.
Описания расстройств зачастую просто названы /labeled/, как "проблема с носом", "болезнь уха" или "боль в спине". Это на самом деле не составляет сложности для переводчика. Однако, более специфичные термины, такие как "kustha" (тиб. mdze), составляют. Этот термин обычно переводится как проказа /leprosy/. Но учитывая диагностические техники, которые использовались, термин, возможно, определял группу болезней, которые не считаются в наше время проказой. Современные справочники по западной медицине предупреждают, что проказа может перенимать форму других болезней и наоборот. Диагноз должен быть поставлен посредством нахождения присутствия /established by historical findings demostrating the presence of / mycobacterium leprea, или иммунологической реакцией пациента на бациллу. Также,

. . . это должно быть дифференцировано из многих болезней, включая сифилис, псориаз, грибковые заболевания, различные типы дерматита (воспаления кожи), волчанка /lupus vulgarius/, красная волчанка /lupus erythematosus/, лейкодерма (дисхромия кожи) /leukoderma/, эритема /erythema multiforma/, периферический неврит /peripheral neuritis/ иных типов, болезнь Рейнарда и многие другие. (12)

Другими словами, тогда как для индийца и тибетца kustha/mdze может быть конкретной болезнью, для нас это должно считаться общим термином для любого из различных типов проказы, наряду с другими болезнями, которые напоминают ее. Таким образом, возникает проблема для переводчика. Похоже, нет возможности избежать искажения работы так или иначе.

Переводя слово "kustha" как "подобные-проказе болезни", можно подвести читателя к ложному заключению, что для автора kustha был общим, а не специфическим термином. Трактуя слово как "проказа", можно привести читателя к ложному заключению, что термин означает конкретно то, что под ним подразумевает современная медицина. Оставить слово непереведенным, как бы то ни было, является наименее удовлетворительным решением.

Таким образом, при выборе следующей документации все эти факторы должны были быть приняты к сведению. Предпочтение было отдано документам, содержащим, по возможности, наибольший спектр разновидностей расаяны, что даст возможность получить представление о роли расаяны в тантрах, и не будет утомлять тяжёлым грузом непереводимых ботанических и зоологических терминов и названий минералов, так же, как и названиями болезней. Вот почему разделы Калачакры и ее главного комментария, Вималапрабха, были выбраны. Другие тантры и местные тибетские работы даже близко не соответствуют выше обозначенным критериям, по сравнению с этой работой. Другие тантры или не имеют требуемого многообразия, или же не дают удовлетворительной картины значимости расаяны. Местные тибетские работы, такие как работа Бо Донга bCud len gyi man ngag полны непереводимыми терминами.

То, что следует, является переводом Bu ston'-ского издания Vimalaprabhā, согласованная с изданием Peking коренного текста, Kālacakratantra. Bu ston'-ское издание было выбрано за то, что комментарии в его редакции пронумерованы согласно строфам коренного текста, а также потому что Bu ston'-ские подстрочные заметки зачастую оказывались очень полезными в интерпретации пассажей. Санскритское издание коренного текста, выпущенное Локеш Чандрой /Lokesh Candra/ и Рагху Виром /Raghu Vira/, было тем, к чему [я] постоянно обращался, особенно в случаях c растительными терминами, но издание Peking тибетской Трипитаки использовалось, главным образом, как основа для перевода на английский. Причина этого в том, что тибетский перевод коренного текста более легко соотносится с комментарием, который в настоящем недоступен на Санскрите.

Тибетские переводы Калачакры и Вималапрабха сделал Соманатха и Shes rab grags в начале одиннадцатого века. Оба были позднее подправлены Zhong ston mdo sde dpal, Tsul krims dar и Shongs ston. Вдобавок, коренной текст также исправлялся Blos gros rgyal mtshan и Blos gros dpal bzangs po.

Хотя воспроизведение тибетского [текста], которое следует, не претендует на роль критического издания /critical edition/, некоторые особенности, найденные в текстах, должны быть рассмотрены. Для начала, санскритское издание коренного текста длиннее, чем тибетское. То, что присутствует здесь как глава вторая, строфы 107-128 (в Bu ston'-ской нумерации), является в санскритском издании строфами 107-134. Строфы 116-121 санскритского издания не включены в тибетский текст. Также, хотя соотношение частей пятой главы коренного текста в санскритском и тибетском версиях верное, комментарий пропускает несколько строф, хотя их присутствие и отмечено.

В этой связи, переводя и нумеруя коренной текст, установка была в нумерации строф согласно Bu ston-у и в том, чтобы переводить лишь те строфы, которые были включены в комментарий. Эта установка была принята из-за того, что коренной текст зачастую слишком непонятный /cryptic/, чтобы его перевести без комментария. Далее, так как считается, что этот комментарий, возник в Шамбале и считался авторитетным со времен первого появления этой Тантры в Индии, эта установка была принята без малейшего колебания.

Тексты крайне сложны для перевода. Коренной текст зачастую непонятен, как я уже сказал, и формулировка временами может быть обманчивой, если читающий ещё не осознаёт, что происходит. Комментарий более ясный, как можно заметить, но не настолько, как хотелось бы. Следует помнить, что этот текст предназначался для тех, кто уже получил практические инструкции по данному предмету. Это справочник /reference book/, а не учебник /textbook/.

В ходе перевода большую помощь оказал Ngor Ken Rinpoche, ныне Hiroshi Sonami, из Окланда, Калифорния. Он прежде был аббатом известного монастыря Сакья Ngor. Его наставник был одним из тех немногих тибетцев, которые на самом деле практиковали такой вид расаяны, когда практик живёт по несколько месяцев на нескольких пилюлях в день. Вдобавок, он хорошо разбирался в металлургической стороне расаяны. Его хобби включали работы по металлу, и он был сведущ в схожем искусстве керамики. Позднее он также изучал химию, что бы получить более современный взгляд на свои увлечения.

Я посещал его, приходя ежедневно в его квартиру, и прочитывал те куски из Вималапрабха, над которыми работал. Он мог поправить меня и зачастую мог перейти к долгому толкованию нюансов различных фраз, иногда рекомендуя исправления в тексте. Он рисовал мне рисунки (он также прекрасный художник) и указывал на некоторые места, которые могли быть показаны в его работе. Он также объяснил некоторые приборы [apparatus], которые упомянуты в тексте. Для примера, мой перевод 'gru 'khrul 'khor как "приспособление из непромокаемого кожаного мешка" является результатом его описания подобного приспособления. Он также оказал большое содействие в переводе некоторых более смутных терминов. К примеру, dgod pa обычно означает "смеяться" или "шутить". Этот перевод, однако, совершенно не подходит по смыслу. Термин сперва был странен даже для Ринпоче, но из процесса, что последовал за термином в тексте, Ринпоче смог установить, что термин означал "изъян" /"defect"/. Другой случай, в котором Ринпоче пришел на помощь, связан с терминами gdugs kyi nam mkha' и gtsug phud kyi nam mkha', относящимися к двум типам другого неизвестного термина: akāśa (тиб. nam mkha').

Два термина зачастую бессмысленны, если переводятся буквально как "небеса, которые являются балдахином" и "небеса, которые являются макушкой головы". По счастью, Ринпоче был хорошо знаком с упомянутой субстанцией, и сказал, что термины касаются окрашенного в синее и серое, соответственно.

Однако, в некоторых случаях я не делал перевод согласно объяснениям Ринпоче. Для примера, в случае со словом 'ju ba, я постоянно переводил слово как усвоение /"digest"/. Ринпоче не был против, но он объяснил слово, как в некоторых случаях означающее плавиться /"to melt"/ или растворяться /"to dissolve"/. И снова, он объяснил мне такие термины, как место рождения /"birth place"/ или плоть /"flesh"/, в связи с металлами, относится к их рудам, и то, что съеденная ртутью пища /"food eaten" by mercury/ относится к металлам, которые были амальгамированы ртутью. Как бы то ни было, текст настолько последовательно использует биологические термины для описания металлов и металлургических процессов, что я решил, что лучше сохранить их. Так сохраняется больше изначальный стиль и вид текста. Сохранение изначальных терминов позволяет лучше понять смещение от ртути – терапии металлов, к ртути – терапии тела. Сохранение изначальных терминов также сохраняет многозначность контекста. Для примера, в строфе 223 есть упоминание о том, что еда /food/ является средством жизни для алхимика. "Еда" здесь может быть понята, как медицинский препарат принимаемый алхимиком, так и как метал для превращения в золото. Если перевести это иначе, то потеряются все эти тонкости.

В случае с ритуалом Замбалы, Ринпоче объяснил мне, что рубины и подобные им камни не использовались, и, что эти названия камней просто относятся к их цвету. Так было, потому что никто на самом деле не мог себе позволить /afford/ подобную мандалу. И здесь снова, хотя я и сделал перевод согласно изначальному термину, но после небольшой дискуссии, Ринпоче сказал, что использование настоящих камней на самом деле будет лучше.

Касательно наименований для растений и минералов, то все научные идентификации были сделаны, по возможности, на основе санскритского текста. К счастью, существует общая договоренность по научным идентификациям большинства ингредиентов, использованных в Калачакре и ее комментарии. Нет нужды говорить что, тем не менее, не все ингредиенты могут быть идентифицированы. В таких случаях были сохранены их названия на санскрите и пракрите.

Что же касается наименований болезней, к счастью, Калачакра не вдаётся в детали, за исключением некоторых случаев. Было решено сохранить неизменным традиционные переводы. Таким образом, когда читатель видит такие термины, как "брюшной тиф" /"typhoid"/ и "оспа" /"small-pox"/, надеемся, что они будут поняты, как всего лишь общие наименования.

Одно последнее замечание: многие из Bu ston'-ских комментариев были включены в перевод основного текста, когда они были, по сути, прилагательными и служили для прояснения двусмысленных мест. Другие были включены, как важные замечания в скобках. Те комментарии, которые просто перефразируют фрагмент текста, были пропущены, а те комментарии, которые поясняли термины, были включены в глоссарий.

Указатели - пояснения

Часть II - Введение.

1 A. B. Keith, Catalogue of Sanskrit and Prakrit Manuscripts (Oxford: India Office Library, 1935), no. 2616.

2 Peking Edition, no. 2480.

3 Peking Edition, no. 79, chapters 8-14, Volume III, pp. 159-64.

4 Peking Edition, no. 70, chapter 17 is on vajikarana and chapter 18 is on rasayana. Volume III, pp. 128-30.

5 Peking Edition, no. 26.

6 Kaviraj Sen Gupta, Ayurvedic System of Medicine, three volumes (Calcutta, 1914), Volume III, pp. i-ii.

7 Vide Tibetan text, II. 127.

8 Franz Hubotter, Chinesisch Tibetische Pharmakologie and Rezeptur (Ulm/Donau: Karl F. Haug Verlag, 1957), p. 50.

9 Hubotter, p. 75.

10 V. 201, pp. 151-53.

11 V. 201, pp. 151-53.

12 Chapman H. Binford, "Leprosy," Communicable and Infectious Diseases, edited by Franklin H. Top (St. Louis: Mosby, 1968), p. 222.