Перевод Нади Доброй.
...
В Чхандогья Упанишаде мы обнаруживаем, что огненный символ из (корпуса текстов, прим.пер.) Брахманов, цветущий лотос (см. главу 2.5), занял место в сердце каждого отдельного ведического посвященного как голографическая точка входа для определения макрокосмического соответствия: «В этом городе Брахмана (физическом теле) существует полость, в которой пребывает цветущий лотос (puņdarikam veśma); в нём находится внутреннее пространство, содержание которого должно исследовать, искренне желая познать его. Если же ученики спросят, ... (что это такое) ..., следует ответить, что насколько [простирается] это пространство (ākāśa), настолько [простирается] и пространство в сердце; с небес до земли собрано в них обоих (внешнем и внутреннем пространстве), также как и огонь и ветер, от солнца до луны, молния (ваджра) и звёзды, и всё, что принадлежит человеку, и всё, что ему не принадлежит. Таким образом, основные космические огни, которые мы рассматривали в главе 2, солнце, луна, огонь, молния, ветер (= огонь как дыхание ), и звёзды, имеют голографические соответствия внутри сердца каждого посвященного, внутри его тела, которое есть город Брахмана. Это – поражающая воображение концепция, которую можно встретить разработанной и усиленной в самых разных формах в более поздних тантрических традициях. Поразительно (с точки зрения истории тантрических доктрин) найти эти идеи уже в одной из самых ранних Упанишад, тайных учений школы Самадева.
Тот же раздел Чандогьи даёт нам прекрасный образ того, как, собственно, космическая солнечная энергия протекает через внутренние каналы тела посвященного (прим. пер. – возможна опечатка, в тексте “imitate’s body”). Она приводит соответствие между цветами солнца и цветами каналов сердечного центра, объясняя, как лучи солнца бесшумно проскальзывают в каналы, и каналы плавно переходят в солнечные лучи.
«Таким образом, эти каналы сердца (hŗdayasya nādyas) coстоят из атомарных (или очень тонких) красновато-коричневых, белых, голубых, желтых и красных; и это Солнце также красновато-коричневое, белое, голубое, желтое и красное. Подобно тому, как большая дорога ведёт в две деревни, здесь в одну, а там – в другую, так и эти лучи Солнца ведут в два мира, здесь – в этот мир, и там – в другой. Эти лучи простираются от Солнца, и плавно переходят в каналы, они исходят из каналов и переходят в Солнце. Термин «скользить» (sŗpta) происходит из ведического ритуального контекста, где исполняющий ритуал бесшумно выскальзывает из ритуального шалаша (Sadas) наружу Веди, чтобы исполнить утреннюю штотру, называемую Бахишпавамана (Bahişpavamāna), очистительные ритуалы, исполняемые за дверьми. Таким образом, у нас есть захватывающий образ божественных солнечных лучей, бесшумно скользящих прямо в каналы нашего сокровенно внутреннего центра или полости, и затем исходящего из всего тела в лучи соответствующих цветов. Согласно Упанишадам, когда мы входим в глубокий сон, мы соскальзываем в эти каналы и воссоединяемся с нашей собственной внутренней версией космического огня: «Теперь, когда человек пребывает всецело в глубоком сне, и полностью достиг покоя (спокойствия), так, что ему не снятся сны, это означает, что он соскользнул в эти основные пути, поэтому его не касается зло потому что он стал един с жаром (tejas)...» Затем текст объясняет, как происходит, что когда человек умирает, он оставляет тело на небесных дорогах этих солнечных лучей света:
Далее, когда он впадает в слабость, они садятся вокруг него и говорят: «Ты всё еще узнаёшь меня? Ты всё еще узнаёшь меня?»; тогда, пока он не покинул это тело, он всё еще узнаёт или помнит их. Но когда он покидает тело, он просто уходит, поднимаясь вверх на лучах солнца; затем он восходит либо (однако с тем, кто не знает, это не происходит) на вершины с мыслью об Ом... и быстро достигает солнца, когда он направляет на него свой ум; это, поистине, есть дверь (небесного) мира для человека, который знает; для человека, который не знает, она заперта. Этому посвящена следующая строфа: сто и один канал сердца, из них один ведет к голове; тот, кто восходит по нему, достигает бессмертия, другие (каналы) исходят во все стороны.
Эти доктрины связи каналов с состоянием сознания глубокого сна, и дорога к небесам во время смерти предшествуют доктринам, встречающимся в Тантрах, которые описывают в деталях сознательную интеграцию четырёх состояний сознания (бодрствование, сон со сновидениями, глубокий сон и четвертое состояние) с практикой тантрической Йоги, и предшествуют медитациям смерти и умирания в тибетской традиции.
В Шикшавалли Тайитирийопанишад (Taiitiríyopanişad’s Śikşāvallí) мы находим, что расположение того, что в более поздней традиции стало известно как чакры в тонком теле, описаны как местоположения тонкой солнечной энергии в соответствии с сознанием человека и основными ведическими мантрами: «Существует в сердце пространство; там находится этот золотой бессмертный человек, созданный из сознания. В середине нёба утроба Индры (Indra-yonį) свисает, как грудь. Там, где находится кончик волос, показываясь на макушке головы, в огне находится бхур (bhur), в ветре расположен бхувар (bhuvar), в солнце расположен сувар (suvar), в Брахмане расположен махан (mahān). [Там] достигается самообладание, овладение умом, овладение речью, зрением, слухом и восприятием. Результатом этого является следующее: Брахман, который является пространственным физическим телом, ум, что есть радость, и сад услад дыханий, что состоят из истины; нектар, изобилующий умиротворением. Особенно удивительна в этом отрывке характеристика язычка как утробы Индры. Индра, разумеется, это великий вкуситель Сомы. Повсеместно в йогической и тантрической литературе язычок описывается как место, где нектар бессмертия (amŗta, также распространённый эпитет Сомы) по каплям стекает вниз, после того, как кундалини или бодхичитта поднялись к макушке головы. Макушка хорошо известна как правящая чакра.
...